Конкуренция в группе, особенно если она разворачивается на неясном фоне (в спешке, в мутных обстоятельствах или правилах, среди малопонятных людей), дело непростое. Потому что может напомнить человеку тот агрессивный хаос, где он когда-то пережил крах, потерю, несправедливость, унижение, ненужность, страх, отчаяние, ярость или бессилие. Открываются старые раны, в которые совсем не хочется смотреть. А они есть, и требуют, чтобы кто-то увидел и понял эту боль.
Если человек плохо идентифицируется с этой частью своего Я, его начальное намерение выразить себя, чтобы достичь цели, ради которой он здесь, подменяется неосознанной потребностью быть узнанным в своём страдании.Со стороны это выглядит, например, как оттягивание на себя внимания, но получив его, человек не знает, что с ним делать, чем вызывает всеобщее раздражение и провоцирует агрессию в свой адрес. Потому что те, кто даёт это внимание, чувствуют свою ненужность говорящему и могут нападать или наоборот, настойчиво расспрашивать, требуя от него большего самораскрытия, чтобы реализовать собственную потребность быть замеченными.В общем, если это не останавливать и не останавливаться, количество агрессивного хаоса возрастает.
Крайние болезненные формы борьбы за право быть увиденным - бессмысленная атака, обесценивание, разрушение того, что создают другие без какой-либо видимой пользы для себя – действенный способ заставить их почувствовать то, что человек чувствует сам, и что ему самому сложно пережить и выразить. Разместив таким образом свой аффект, человек получает временное облегчение.Опознать начало этого процесса и отличить его от здоровой конкуренции можно по тому, что в этот момент мало кто понимает, что происходит, а в отношении искомого ресурса реализуется принцип: «так не достанься же ты никому».
Не втягиваться в эту борьбу и не втягивать в неё других помогает вопрос: «Зачем я здесь?» Плата за недолгое облегчение от закрытия старых приоткрывшихся гештальтов - сожаление об упущенных возможностях.
@Савельева Ольга, психолог, гештальт-терапевт